Аннотация: Статья посвящена такому памятнику средневековой арабской литературы, как Нахдж аль-Баляга. В статье анализируется биография автора-составителя сборника, его образование и труды. Рассматриваются дошедшие до наших дней толкования к сборнику, а также их существующие манускрипты.
Выпуск: №1 / 2019 (январь - март)
УДК: 808.5
Автор(ы): Кадыров Альберт Ильясович
магистрант, кафедра филологии и страноведения, Российский исламский институт, г. Казань, Россия
Страна: Россия
Библиографическое описание статьи для цитирования: Кадыров А. И. Нахдж аль-Баляга – как выдающийся памятник средневековой арабской литературы [Электронный ресурс] / А. И. Кадыров // Современный мусульманский мир : электрон.журнал. – 2019. – № 1. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM). – Систем. требования: Pentium III, процессор с тактовой частотой 800 МГц ; 128 Мб ; 10 Мб ; Windows XP/Vista/7/8/10 ; Acrobat 6 х.
Неоспоримым фактом ценности созданных многие века назад и дошедших до наших дней литературных произведений, сегодня можно считать сам факт существования таковых, ведь помимо естественных факторов, ещё более губительным по отношению к своему интеллектуальному достоянию на протяжении истории был сам человек, и за сохранение знаний, порой, приходилось платить головой. В пример можно привести бесчинства монголов в захваченном ими в 1258 году Багдаде, когда была разрушена и сожжена дотла крупнейшая в истории библиотека «Кладовая мудрости», а хранившиеся в ней книги были сброшены в реку Тигр [1, с. 266–269]. В добавок к этому следует учитывать и почти поголовную безграмотность жителей прошлых столетий, и, конечно же, острый дефицит, вплоть до VIII века, писчей бумаги, что говорит о том, что уцелевшие и дошедшие до нас средневековые письмена представляют собой весьма уникальные и ценные артефакты.
Особую ценность созданному многие века назад литературному произведению способно придать и возможное его упоминание либо цитирование отдельных его фрагментов в других исторических источниках. Если случается так, что наряду с манускриптами литературного произведения, сквозь века доходят и некие его толкования, это делает содержание первых несомненно авторитетным и достойным особого внимания. Если же дальнейшее изучение содержания такого произведения выявляет определенную красоту слога и стройность мысли – с уверенностью можно утверждать, что перед нами ценнейший плод человеческой мысли, достойный глубокого и всестороннего изучения.
Все эти суждения верны относительно такого произведения арабской литературы X–XI века как «Нахдж аль-Баляга», что в переводе с арабского означает «Искусство красноречия». Посвящая небольшое исследование этому произведению, мы желаем открыть его заново, однако не в качестве некоего источника шиитских мусульманских догматических изречений, как это принято считать, а в качестве ценного источника средневекового арабского риторического искусства, как на это изначально указывает само название произведения. Говоря иначе, это исследование о силе слова, будоражившем в своё время умы и побуждавшем на героические подвиги многих, о слове, преданном забвению и анафеме как опасное оружие в процессе борьбы за власть в арабо-мусульманском халифате.
Автор-составитель сборника Нахдж аль-Баляга – Мухаммад ибн Аль-Хусейн Аль-Мусави родился в 969 году в Багдаде [5, с. 118]. Он был арабом по национальности, приходился праправнуком ‘Али ибн Аби Талибу, имел благородное, как со стороны отца, так и со стороны матери происхождение, откуда и получил своё прозвище Шариф ар-Рази, что означает благороднейший и всеми любимый. Известный биограф того времени, ‘Абд Аль-Малик ибн Мухаммад Ас-Са’алиби (961–1038) в своем труде «Ятимат ад-Дахр», где приводится ценная и систематизированная биографическая информация о поэтах и их произведениях пишет, что отец Шарифа ар-Рази – Аль-Хусейн ибн Муса помимо должности старейшины рода Абу Талиба в Ираке, возглавлял высший апелляционный суд и был главным по вопросам организации и сопровождения паломников в Мекку. Опасаясь роста его политического влияния, власти на семь лет отстраняют Аль-Хусейна ибн Мусу от всех занимаемых им должностей, лишают его семьи имущества и ссылают в Парс. [6, с. 155]
Мать Шарифа ар-Рази – Фатима Бинт Аль-Хасан ибн ‘Али ан-Насир также имела благородное происхождение, восходящее к ‘Али ибн Аби Талибу. Её отец, Аль-Хасан ибн ‘Али ан-Насир – дед Шарифа ар-Рази по материнской линии, был завоевателем и правителем Дейлемитов, сумевший своим умом и проницательностью обратить этот народ в ислам [7, с. 21]. Он, как и подобает видным из числа потомков Абу Талиба, в свое время также занимал должность старейшины этого рода [4, с. 497].
После того, как отца Шарифа ар-Рази приговаривают к ссылке, мать отдает их с младшим братом Муртазой учиться к известнейшему в то время ученому шейху Муфиду, настоящее имя которого Мухаммад ибн Аль-Ну’ман ибн ‘Абд ас-Салям [7, с. 26]. В своем биографическом словаре правителей и поэтов, известный арабский писатель и судья Ибн Халликан (1211–1282) пишет, что в детские годы Шариф ар-Рази посещал уроки известного теолога маликитского толка Ибрахима ибн ат-Табари, у которого учился Корану, а также уроки Ибн Аль-Сирафи – выдающегося знатока и учителя арабской грамматики, языка и поэзии. Ибн Халликан также пишет, что Абу Аль-Фатх аль-Джинни – известный ученый в области арабской грамматики и ярый поклонник творчества поэта Аль-Мутаннаби, в одном из своих сочинений писал, что Шариф ар-Рази десятилетним мальчиком, находясь в обучении у Ибн Аль-Сирафи, удивлял всех своими гностическими способностями. Помимо этого, пишет Ибн Халликан, Шариф ар-Рази уже в юном возрасте выучил наизусть Коран, и сделал это за невиданно короткое время [2, с. 119–120]. Известный биограф того времени ас-Са’алиби (961–1038) в своем «Ятимат ад-Дахр» пишет, что «Шариф ар-Рази начал составлять стихотворные куплеты уже в десятилетнем возрасте», и что он, по словам ас-Са’алиби, «самая заметная личность, которую породило время и, вероятно самый одаренный из всех потомков Мухаммада населяющих ныне Ирак». [6, с. 155]
Автор биографическо-энциклопедического «Сборника литераторов», содержащего около 1100 жизнеописаний арабских литераторов и ученых VII–XIII веков Якут аль-Хамави (1178–1229) пишет, что Шариф ар-Рази и его брат Шариф ар-Рази также посещали занятия таких авторитетных ученых того времени, как Аль-Хасан ибн Ахмад аль-Фариси, который, к сведению, был учителем вышеупомянутого Аль-Джинни, а также уроки грамматики ‘Али ибн Исы ибн Ар-Рабба’и, занятия которого охотно посещали и дети высшего сословия. [8, с. 90; 12, с. 87]
Также известно, что учителями Шарифа ар-Рази были и такие известные ученые, как Абу Бакр Мухаммад ибн Муса аль-Хаварезми, оказавший большое влияние на формирование арабской деловой и художественной прозы, а также Аль-Му’афа ибн Закария аль-Нахравани, под наставничеством которого Шариф ар-Рази получил знания в области толкования значений Корана. [9, с. 80, 350; 2, с. 168] Известно также, что учителем Шарифа ар-Рази был и такой знаток поэзии, как Мухаммад ибн ‘Имран аль-Марзубани, автор известных трудов в области поэзии, в числе которых «Сборник поэтов» [9, с. 207]. Будучи мальчиком смышленым и хорошо понимая, что вскоре место отца, пребывающего в заключении, во главе рода Абу Талиба придется занять ему, Шариф ар-Рази всецело посвятил себя образованию. Дальнейшее и более пристальное изучение имен учителей Шарифа ар-Рази лишь подтвердит наше предположение, о том, что шиитов среди его учителей, кроме, конечно же, шейха Муфида, к которому ещё совсем маленькими их с младшим братом привела мать, не было. Учителя Шарифа ар-Рази в области религиозных и теологических наук в преобладающем своем большинстве были ортодоксальными суннитами, тогда как лишь некоторые из тех, у кого он почерпнул знания в области поэзии, имели му’тазилитские наклонности, что говорит о том, что, помимо благородного происхождения, Шарифу ар-Рази досталось также и безупречное образование. Очень скоро эти знания начнут приносить свои плоды. К двадцати годам у Шарифа ар-Рази уже сформировался свой поэтический слог, известный к тому времени уже многим, в том числе и во дворце. Примерно в это же время он приступил к написанию своих первых пробных трудов, а также к сбору материала для самого главного и серьезного труда своей жизни – Нахдж аль-Баляга [10, с. 4].
Культурно-политическое противостояние арабов представителям других национальностей в аббасидском халифате привело к основанию первых государственных библиотек, где по указу властей стали переводится на арабский и переписываться все мало-мальски значимые научные труды и литературные произведения. Библиотеки, которые позже уже имелись почти при каждой большой мечети, сыграли немалую роль в распространении знаний и систематизации многих наук. Завещать книги мечети считалось богоугодным делом, немалые деньги платили переписчикам и каллиграфам. Доподлинно известно, что самая большая библиотека была основана в Багдаде при правлении буида Баха ад-Дауля (971–1012) между 991–993 гг. именовалась Домом науки (араб. Дар аль-‘Ильм) и насчитывала свыше 10000 рукописных книг по всем областям знаний, переписанных лучшими каллиграфами. Несмотря на то, что в своей книге И. М. Фильштинский пишет, что во главе библиотеки стоял «известный теолог и поэт» Шариф аль-Муртада – родной брат Шарифа ар-Рази, некоторые источники указывают на то, что администрированием данной библиотеки, равно как и функционирующей при ней одноименной школы занимался никто иной, как Шариф ар-Рази [1, с. 269]. Более того, в источниках говорится, что ар-Рази был не только основателем школы Дар аль-‘Ильм, но и вел в ней преподавательскую деятельность. Здесь проходили занятия, и здесь же проходили академические дебаты между посещающими библиотеку знатоками и учеными. Библиотекой Дар аль-‘Ильм – пишет И. М. Фильштинский – пользовались многие выдающиеся ученые и поэты. Так, её посетил прославленный поэт-слепец Абу-ль-‘Аля аль-Ма’ари во время своего кратковременного пребывания в Багдаде в 1009–1010 гг. [1, с. 269]. В 1055/56 году библиотека была разрушена захватившими Багдад сельджуками, а большая часть книг погибла.
Из этих сведений можно заключить, что уже в 22–24-летнем возрасте Шариф ар-Рази имел доступ к богатейшей библиотеке своего времени, где было собрано практически всё литературное и интеллектуальное достояние арабов. Более чем вероятно, что ар-Рази пользовался имеющейся в этой библиотеке литературой и в написании своих собственных трудов.
Из более чем пятнадцати упоминаемых в различных биографических источниках трудов, принадлежащих перу Шарифа ар-Рази, до нас сквозь века дошли лишь немногие. Так, ещё Ибн Халликан (1211–1282), в своем известном биографическом словаре писал, что Шарифу ар-Рази принадлежит труд, посвященный риторическим красотам Корана «подобных которому трудно найти», что указывает на «неоспоримую эрудированность автора в вопросах арабской грамматики и филологии», однако эта книга до нас, к сожалению, не дошла [5, с. 120]. В этом же биографическом словаре Ибн Халликан пишет и о другом труде Шарифа ар-Рази под названием «Тальхис аль-Баян фи Маджазат аль-Кур’ан». Эта книга до нас дошла, она представляет собой филологический трактат, посвященный герменевтическому толкованию аятов священного Корана, имеющих аллегорические формы и значения. Данная работа, которую ар-Рази закончил в 1010 году, стала результатом его длительных изысканий в области риторики и лингвистики [11, с. 281]. Следует отметить, что подобного рода толкование священного текста, в отличие от изобилующих экзегетических, было для того времени уникальным, ведь потомки арабов-завоевателей, а также прочие мусульмане, населявшие раскинутый на огромные территории халифат, по прошествии времени стали отходить от верного чтения текстов священного писания и понимания их смыслов, и поэтому работа эта была для того времени крайне актуальной. Также известно, что перу Шарифа ар-Рази принадлежит и другая работа, посвященная толкованию аятов священного писания под названьем «Хакаик ат-Таъвиль фи Муташабих ат-Танзиль». Из пяти томов этого труда до нас дошел лишь один. Сам Шариф ар-Рази называет этот труд своей «большой книгой» [12, с. 4]. В этой объемной экзегетической работе дается толкование аятам священного Корана имеющим аллегорические формы и смыслы.
В различных источниках также говорится, что Шарифу ар-Рази принадлежали и некоторые биографические труды, посвященные, в частности, правителям Багдада, а также видным из числа потомков ‘Али ибн Абу Талиба, о чем он и сам упоминает в предисловии к Нахдж аль-Баляга. Также в различных источниках говорится, что Шариф ар-Рази посвящал отдельные труды творчеству таких поэтов, как Абу Таммам и трудам таких своих учителей, у которых он учился арабской грамматике и филологии, как Аль-Фариси, однако ни один из этих трудов до нас не дошел.
Наибольшую же популярность среди современников Шарифу ар-Рази принесла его поэзия. Известный арабский ученый-филолог ‘Абд аль-Малик ас-Са’алиби (961–1038), автор трудов по стилистике и лексикологии, а также составитель антологии сочинений арабских авторов предыдущих поколений под названьем «Ятимат ад-Дахр фи Махасин Ахль аль-‘Аср» пишет о Шарифе ар-Рази следующее:
«Он начал слагать стихи, когда ему едва исполнилось десять. Сегодня он – одна из ярчайших личностей, каких произвело время, и, вероятно, самый выдающийся из потомков Мухаммада, населяющих Ирак. Помимо своего благородного происхождения и достойных качеств, он весьма эрудирован в вопросах литературы, талантлив и одарен. Среди потомков ‘Али ибн Абу Талиба, живших ранее и живущих сейчас, в поэзии он, вероятно, самый талантливый, хотя многие из них были талантливы в этом деле. Я бы даже сказал, что он лучший поэт племени Курайш, и это не будет преувеличением. Это моё заявление подтверждают его стихи, в которых брошенный вызов повергается возвышенностью смыслов, где легкость восприятия естественно переплетается с незыблемой величественностью, простота – с искусным совершенством, мысли которых глубоки, но, в то же время, доступны и ясны…» [6, с. 155].
До нас дошел двухтомный сборник стихов Шарифа ар-Рази в котором зафиксировано около 16000 бейтов. Ибн Халликан (1211–1282) в своем биографическом словаре пишет, что поэзия Шарифа ар-Рази высоко ценилась, а копии его дивана переписывались для личных коллекций как правителями, так и ценителями хорошего слога [5, с. 120]. Высокую оценку личности и творчеству Шарифа ар-Рази давали и поэты современники, в частности Абу-ль-‘Аля аль-Ма’ари (973–1057), с которым они пересекались ещё при жизни. Узнав о смерти ар-Рази, Аль-Ма’ари посвятил памяти поэта целую касыду, что, несомненно, указывает на то уважение, которое люди творчества и ценители талантов питали к личности и творчеству ар-Рази [5, с. 122]. Относительно аутентичности дошедших до нас копий сборника стихов Шарифа ар-Рази споров и сомнений не возникает. Самая первая копия сборника его стихов, относящаяся к 1188 году, хранится сегодня в Национальной библиотеке Парижа. Более поздняя копия, относящаяся к 1610 году, хранится сегодня в Британской библиотеке Лондона. Помимо этих, известно о существовании и множества других, более ранних и поздних копий его сборника.
Поэзия Шарифа ар-Рази изучалась и переводилась многими современными литераторами, в том числе и советскими. Серьезную работу личности и поэзии Шарифа ар-Рази посвятил известный египетский писатель Заки Мубарак (1891–1952), получивший докторскую степень в университете Сорбонны за книгу «Проза в IX веке хиджры», в которой освещается творчество Шарифа ар-Рази и его современников. Ему же принадлежит и отдельный двухтомный труд, посвященный личности и творчеству Шарифа ар-Рази под названьем «‘Абкария аш-Шариф ар-Рази», в котором он составляет портрет личности поэта, анализирует его творчество и дает критическую оценку его поэзии. Оценивая вклад ар-Рази в развитие науки о литературе и лингвистике, Заки Мобарак ставит ар-Рази выше даже такого теоретика арабской поэзии, как ‘Абд Аль-Кахера Аль-Джурджани, а его слог выше слога даже таких известнейших поэтов эпохи расцвета арабской литературы, как Аль-Мутаннаби и Аль-Ма’ари [13, с. 62].
Стихи Шарифа ар-Рази переводились на русский язык и включались в поэтические сборники ещё в советское время. Например, в книге «Арабская поэзия средних веков», изданной в 1975 году под редакцией И. М. Фильштинского, приведены избранные стихи ар-Рази в переводе А. Ибрагимовой. Примечательно, что стихи ар-Рази обозначены в книге как арабская поэзия X–XII веков и приводятся наряду с поэзией Аль-Мутаннаби, Абу Фираса и Аль-Ма’ари [4, с. 381–508].
К сбору материала для самого серьёзного из своих трудов – сборника высказываний четвёртого праведного халифа ‘Али ибн Абу Талиба, которому он даст название «Нахдж аль-Баляга», Шариф ар-Рази приступит ещё в ранней юности, и закончит его написание только в 400 году по хиджре т.е. в 1009 году [10, с. 393]. Иначе говоря, этот труд станет трудом всей его короткой но плодотворной жизни. Ар-Рази умер в 1015 году в возрасте всего 46 лет, но этого времени ему хватило, чтобы оставить после себя ряд работ, которые спустя уже несколько десятилетий станут толковаться и цитироваться, а спустя тысячелетия – пристально изучаться и переводиться как исконные памятники арабской литературы. Даже поверхностное изучение названий и содержания трудов Шарифа ар-Рази подсказывает, что в своих научных изысканиях и творчестве он позиционировал себя как филолог, лингвист и поэт, нежели как богослов, канонист или экзегет, и поэтому мы вправе считать, что и главный его труд – Нахдж аль-Баляга – это результат его изысканий именно на языковом поприще.
В древнейших манускриптах Нахдж аль-Баляга, дошедших до наших дней, а также во всех, издаваемых сегодня версиях сборника, количество произнесенных ‘Али ибн Абу Талибом и зафиксированных письменно публичных речей, равно 241, количество написанных им писем и посланий – 79, а количество мудрых изречений – 480. Эти цифры, очевидно, отличаются от приводимых Мас’уди (893–956) в его труде, где он говорит: «В народе известны многие из речей и высказываний ‘Али ибн Абу Талиба, стихийно произнесенных им по какому-то поводу, число их близко четырем ста восьмидесяти, народ знает их наизусть, цитирует его, подражая ему в речах и действиях». Тем не менее, совершенно точно можно сказать, что многие из изречений ‘Али бин Абу Талиба были не только известны в народе ещё задолго до рождения автора-составителя сборника Нахдж аль-Баляга, но и пользовались большим авторитетом, заучивались наизусть простолюдинами и, очевидно, записывались учеными [3, с. 431]. В подтверждение этих слов, приведем цитату из книги «История арабской литературы V–X вв.» И. М. Фильштинского, где говорится: «Образцы раннего арабского ораторского искусства – как и стихи доисламских поэтов – дошли до нас в позднейших записях и разбросаны по сочинениям литераторов, филологов и историков, начиная с VIII в. Фрагменты речей доомейядских и омейядских ораторов (подлинные и приписываемые им традицией) можно найти как в трудах собирателей хадисов, так и в «Сира ан-Набавия» Ибн Хишама. Но наиболее ценными источниками кроме универсальной «Китаб аль-А’ани» Абу аль-Фараджа аль-Исфахани, несомненно являются сочинения мастеров адаба «Китаб аль-Баян ва ат-Табйин» аль-Джахиза, «Китаб аль-Ма’ариф» Ибн Кутайбы, «’Икд аль-Фарид» Ибн ‘Абд Раббихи и замечательный труд историка и географа X в. аль-Мас’уди «Мурудж аз-Захаб». «Тех сравнительно многочисленных образцов ораторского искусства, приписываемых традицией ‘Али ибн Абу Талибу», – заключает И. М. Фильштинский – «которые можно найти в трудах ученых и подлинность которых подтверждается несколькими источниками, достаточно, чтобы проследить и оценить общий характер арабского средневекового ораторского искусства» [1, с. 246–247]. Здесь нам также хотелось бы уделить немного внимания и содержанию сборника Нахдж аль-Баляга. Известно, что основная критика в адрес этого произведения, как средневековых, так и современных критиков, адресована не столько аутентичности сборника и его языку, сколько его содержанию. Весьма настороженное и даже предвзятое отношение читателя к произведению всегда вызывала биография составителя, в котором недалекий читатель видел прежде всего алида – ярого поклонника ‘Али ибн Абу Талиба либо шиита – сектанта, спекулирующего превосходством последнего над другими претендентами на власть в арабо-мусульманском государстве. Тот же самый И. М. Фильштинский пишет: «В качестве оратора особенно прославился четвертый «праведный» халиф – Али ибн Абу Талиб (599–661). Речи, проповеди и изречения Али были собраны в конце X в. багдадским шиитским поэтом и филологом аш-Шарифом ар-Рази (970–1016) в особую книгу «Искусство красноречия» (араб. Нахдж аль-Баляга). Многие исследователи считают собрание речей Али апокрифом, сочиненным самим ар-Рази, для возвеличения шиитского святого. Есть, однако, много оснований считать, что по крайней мере некоторые из них – подлинные речи первого шиитского имама» [1, с. 250]. Далее И. М. Фильштинский пишет: «Речи-проповеди Али разнообразны по содержанию. Одни из них посвящены религиозным и моральным проблемам, другие – политическим вопросам. Иногда они скорее напоминают инструкции местным правителям. Проповеди Али являют собой великолепный образец мусульманской религиозной риторики. Али прославляет Аллаха и его деяния и требует неукоснительного исполнения мусульманских предписаний. Провозглашая Коран основой общественной и личной жизни мусульманина, он требует соблюдения мусульманской этики: от правителей – справедливости от судей – неподкупности, от солдат – стойкости в войне за распространение новой веры. Трактуя коранические догматы, Али определяет божество как существо непостижимое и неописуемое, лишенное атрибутов и видимых черт, говорит о сотворении Аллахом человека и вселенной и проповедует аскетическое отношение к жизни. Все мирское, согласно его проповедям, – лишь иллюзия, ускользающая тень, а потому любить земную жизнь и наслаждаться её радостями и предосудительно и безрассудно. Таким образом, Али одним из первых в исламе сформулировал некоторые основные положения учения мусульманских мистиков-аскетов…» [1, с. 250].
Далее И. М. Фильштинский приводит отрывок из публичной речи ‘Али ибн Абу Талиба в переводе Г. Муркоса, затем продолжает: «Речь Али картинна и выразительна, четкость мысли в ней сочетается с яркостью и живостью образов. Оратор проявляет в ней большое стилистическое мастерство – речь его напевна и ритмична, включает рифмованную прозу, изобилует разнообразными метафорами…» [1, с. 251].
Столь положительный отзыв И. М. Фильштинского в адрес содержания и стиля произведения несколько разится с его словами об авторе-составителе, которого он, будто бы клеймя, называет «поэтом-шиитом», «воспевателем шиитского святого» и даже фальсификатором. Вместе с тем, сам ар-Рази в своем предисловии к сборнику ничего не говорит нам о своих каких-то особенных религиозных убеждениях или сокрытых им в Нахдж аль-Баляга тайных смыслах, что делало бы его в наших глазах шиитом, а его труд – шиитским. Напротив, выбирая для сборника именно такое название, ар-Рази, как он сам об этом говорит в своем вступлении, ставит своей целью лишь ознакомление читателя с красотами арабского языка и вознесение посредством возвышенной риторики к высотам созерцания «божественного единства, справедливости и бесподобности».
Не менее субъективна оценка И. М. Фильштинского как литератора и относительно личности самого ‘Али ибн Абу Талиба, которого он хотя и называет «искусным оратором», но также клеймит «шиитским святым». Вместе с тем, в той же «Сира ан-Набавия» Ибн Хишама, на которую И. М. Фильштинский ссылается как на важный источник образцов раннего арабского ораторского искусства, именно ‘Али ибн Абу Талиб фигурирует как писец Мухаммада, записывавший сходившие с пророческих уст аяты Корана и составлявший важные государственные документы. Именно ‘Али ибн Абу Талиб, как на это указывают биографические сведения, первым, после смерти Мухаммада, инициировал научные изыскания в области арабской грамматики, с целью обеспечения правильности чтения священных текстов и верного их толкования, что привело к введению в применение диакритических знаков существующих и по сей день. Известный арабский биограф Ибн Халликан (1211–1282), в своем биографическом словаре пишет об этом следующее: «Человеком, положившим начало науке об арабской грамматике был Абу аль-Асвад ад-Дуали, близкий соратник халифа ‘Али ибн Абу Талиба. Когда территории халифата чрезвычайно расширились и арабы стали тесно контактировать с иноязычными народами, их язык стал сильно портиться. Дошло до того, что в повседневной речи и даже при чтении Корана люди, сами того не понимая, стали допускать серьезные грамматические ошибки, существенно искажающие значение сказанного. Абу аль-Асвад ад-Дуали, который позже стал учителем детей Зияда ибн Абихи – наместника Му’авии в Ираке, выступил с инициативой введения в применение диакритических знаков, различающих написание и чтение гласных звуков, что помогло бы сохранению языка от искажений. После долгих колебаний Абу аль-Асваду был назначен писец, который стал записывать всё, что тот диктует из известных ему правил грамматики арабского языка. Когда его спрашивали, откуда ему известны эти правила, Абу аль-Асвад говорил: «Примерно также мы когда-то сверялись в правильности своей речи с ‘Али ибн Абу Талибом». Известно также, что ‘Али ибн Абу Талиб посвящал Абу аль-Асвада и в основы грамматики, обозначив три части речи арабского языка: имена существительные, глаголы и частицы, препоручив последнему продолжать изыскания и систематизацию знаний в этой области…» [2, с. 663–667] Такие же, но более детальные сведения об этом приводятся в биографическо-энциклопедическом «Сборнике литераторов» Якута аль-Хамави. [8, с. 373].
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что выбор Шарифом ар-Рази именно такого названия для его сборника был далеко не случайным, ведь в силу направленности его академических изысканий, он не мог не знать о том, что ‘Али ибн Абу Талиб, будучи писцом божественных откровений, а также разработчиком многих государственных документов, являлся не только ориентиром в вопросах грамматики арабского языка, но и искусным оратором, и, поэтому, его изречения являются наглядным примером красноречия.
Далее мы хотели бы поговорить о двух из известных и дошедших до нас толкованиях к сборнику Нахдж аль-Баляга – многотомном толковании Ибн Абу аль-Хадида аль-Мадаини и толковании Мухаммада ‘Абдуху.
Ибн Абу аль-Хадид аль-Мадаини (1190–1258) – родился и жил в Багдаде два века спустя после смерти автора Нахдж аль-Баляга – Шарифа ар-Рази. Он был видным знатоком литературы, служил в государственной канцелярии и был приближенным визиря и советника последнего аббасидского халифа аль-Му’тасима. Перу Ибн Абу аль-Хадида принадлежит несколько трудов, в числе которых и многотомный комментарий к Нахдж аль-Баляга. Как сообщает об этом в заключительной части своего труда сам Ибн Абу аль-Хадид, работу над комментарием он начал в месяце Раджабе 644 года по хиджре (1246 год), а закончил в месяце Сафар 649 года по хиджре (1251 год) [7, с. 453].
Комментарий к Нахдж аль-Баляга Ибн Абу аль-Хадида на сегодняшний день является самым серьезным и авторитетным трудом, признаваемым не только суннитами, но и шиитами. Наряду с толкованием высокопарных выражений, в нем приводятся и очень ценные исторические и биографические сведения. Особенно ценным труд Ибн Абу аль-Хадида делает известность имен большинства его передатчиков, на которых он ссылается, а также названий источников, из которых он черпает свои сведения. Один из древнейших манускриптов комментария Ибн Абу аль-Хадида, относящийся к VII веку хиджры, хранится сегодня в Национальной библиотеке Ирана в Тегеране. Другой, более поздний манускрипт, относящийся 1655–1666 годам, хранится в Национальной библиотеке Франции в Париже под номером 6988. Помимо этого, один из древнейших манускриптов многотомного толкования Абу аль-Хадида хранится и в Институте Востоковедения РАН под номером С 2333.
Другой, не менее известный и авторитетный комментарий Нахдж аль-Баляга, принадлежит известному египетскому общественному и религиозному деятелю Мухаммаду ‘Абдух (1849–1905). Несмотря на то, что последние годы своей жизни ‘Абдух являлся главным муфтием Египта, он внёс большой вклад в становление современной арабской публицистики, литературы и литературного языка. Его статьи на религиозно-философские, социально-политические и моральные темы, опубликованные в период 1876–1905, явились образцами современного арабского языка и нового публицистического стиля.
По словам самого ‘Абдух, до его случайного знакомства с Нахдж аль-Баляга, прежде ему никогда не доводилось брать этой книги в руки, и поэтому он был ошеломлен, впервые прочтя её. В ней он «будто бы нашёл отдохновение, облегчение и успокоение». «Листая страницу за страницей, – пишет ‘Абдух в своем предисловии к комментарию – я вдруг оказался посреди бранного поля, сражение было в самом разгаре и всё вокруг будто бы замерло в ожидании атаки. Я видел, как слово честное и речь вразумляющая сошлись с силой грубой власти жаждущей. Я видел, как сила слова правдивого повергала доводы правды сомнению подвергающих, за мыслью ложною следующих…» [14, с. 10].
Далее он говорит: «Я не нахожу названия более удачного, чем то, какое выбрал для Нахдж аль-Баляга её автор-составитель. Что касается содержания Нахдж аль-Баляга, то мне трудно описать его более объемлемо, чем говорит о нем само название книги. И если вы попросите меня написать для Нахдж аль-Баляга небольшое предисловие, я скажу – мне нечего добавить к тому, что уже сказал в своем предисловии её составитель… Однако по причине того, что сегодня мы уже очень далеки от понимания своего исконного языка, многие выражения в этой книге современному читателю могут показаться странными и непонятными. Именно поэтому мне захотелось приложить свои усилия, в раскрытии языковых значений некоторых, упомянутых в книге слов и выражений…» [14, с. 11].
В отличие от многотомного толкования Ибн Абу аль-Хадида, толкование Мухаммада ‘Абдух значительно меньше в объеме, объясняется это тем, что последний в своем толковании намеренно избегает всего, что может иметь различное для суннитов и шиитов толкование, давая пояснение лишь непонятным современному читателю и редким в использовании словам и оборотам.
Помимо этих двух, существует и множество других, как средневековых, так и современных толкований Нахдж аль-Баляга, большинство из которых, в силу понятных нам причин, написано шиитскими учеными. Известно также, что над комментарием к Нахдж аль-Баляга в своё время трудился и такой великий суннитский философ и ученый, как Фахруддин ар-Рази (1149–1209). Однако этот свой труд, как и свой знаменитый комментарий Корана «Мафатих аль-‘Айб» закончить при жизни ученый не успел [15, с. 192].
В заключении, необходимо сказать и о дошедших до наших дней древнейших манускриптов самого сборника Нахдж аль-Баляга.
Несмотря на то, что многие иранские и турецкие источники указывают на хранение в их библиотеках и архивах значительного количества древнейших манускриптов этого произведения, проверить достоверность этой информации путем прямого доступа к сайтам этих учреждений не представляется возможным, поэтому здесь мы коснемся лишь тех из них, наличие которых было выявлено в процессе работы с электронными каталогами тех или иных учреждений.
Манускрипт, переписанный рукой ‘Али ибн Мухаммеда ибн Абу Са’ид ибн Мансура в 568 году хиджры (1177 р.х.) в месяце Раби’ аль-Аввале. Этот манускрипт хранится сегодня в Стамбульской библиотеке Сулеймания, в коллекции Раис аль-Куттаба под номером 442.
Манускрипт, переписанный в 573 году хиджры (1182 р.х.) в месяце Ша’бан. Этот манускрипт помимо текста оригинала, содержит также и междустрочные толкования на фарси, в связи с чем считается одним из древнейших переводов произведения. Сегодня этот манускрипт хранится в центральной библиотеке Тегеранского университета под номером 4876.
Манускрипт, переписанный в 735 году хиджры ‘Абдуррахимом бин Ахмед Садром Хунсари (1344 р.х.) в месяце Сафаре. Этот манускрипт хранится сегодня в Национальной библиотеке Франции в Париже под номером 2423.
Манускрипт 1685 года, хранящийся в библиотеке Принстонского университета.
Как мы видим, в распоряжении современного изыскателя на сегодняшний день имеются многочисленные манускрипты оригинальных текстов сборника Нахдж аль-Баляга, а также манускрипты толкований к сборнику, что отражает историческую и литературную значимость, какую произведение имело на протяжении многих веков.
Таким образом, ознакомившись в этой статье с происхождением автора-составителя сборника Нахдж аль-Баляга, его образованием и трудами; ознакомившись с содержанием и названием сборника, отражающими утонченность изысканий автора-составителя в области арабской риторики и стилистики; изучив дошедшие до нас древнейшие комментарии к сборнику, а также высказывания относительно сборника современных комментаторов, мы пришли к выводу, что данное литературное произведение достойно более пристального внимания и изучения не только в качестве источника средневекового арабского риторического искусства, но и в качестве ценного исторического артефакта, способного, при непредвзятом академическом подходе восстановить истинную картину многих исторических событий и портреты исторических личностей, несправедливо преданных историей забвению и анафеме.
Список использованных источников
- Фильштинский И. М. История арабской литературы. V–начало X века. М. : Наука, 1985. 526 с.
- Фильштинский И. М. История арабов и Халифата (750–1517 гг). 3-е изд., испр. и доп. М. : АСТ: Восток-Запад, 2006. 352 с.
- Микульский Д. В. «Золотые копи…» Аль-Мас’уди и их место в арабо-мусульманской словесности. М. : Наталис, 2002. 803 с.
- Арабская поэзия средних веков / Под ред. И. М. Фильштинского. М. : Художественная литература., 1975. 766 с.
- Ibn Khallikan’s biographical dictionary / Translation from the Arabic by William Mac Guckin De Slane. Vol. 3. – Paris : Oriental translation fund of Great Britain and Ireland, 1842.708
- الثعالبي، عبدالملك. يتيمة الدهرفي محاسن أهل العصر / عبدالملك الثعالبي. شرح و تحقيق مفيد محمد قميحة. جلد 3. – بيروت.: دار الكتب العلمية، 1983. 509 ص.
- إبن أبي الحديد. شرح نهج البلاغة / إبن أبي الحديد. تحقيق محمد إبرهيم. جلد 3. – بغداد.: دار الكتاب العربي، 2007. 465 ص.
- ياقوت الحموي الرّومي. معجم الأدباء: إرشاد الأريب إلى معرفة الأديب / ياقوت الحموي الرّومي. تحقيق إحسان عباس. جلد 2. – بيروت.: دار الغرب الإسلامي، 1993. 474 ص.
- الشريف الرضي. المجازات النبوية / الشريف الضي. – تصحيح مهدي هوشمند. – قم.: دار الحديث، 1966. 460 ص.
- الشريف الرضي. نهج البلاغة / الشريف الرضي. – بيروت.: دار الأضواء، 2011. 798 ص.
- الشريف الرضي. تلخيص البيان في مجازات القرءان / الشريف الرضي. – تهران.: مؤسسة الطبع والنشر، 1986. 308 ص.
- الشريف الرضي. حقائق التأويل في متشابيه التنزيل / الشريف الرضي. تحقيق محمد الرضا آل كشف الغطاء. – بيروت.: دار الأضواء، 1986. 388 ص.
- مبارك، زكي. عبقرية الشريف الرضي / زكي مبارك. – القاهرة.: كلمات عربية للترجمة و النشر ، 2012. 389 ص.
- عبده، محمد. شرح نهج البلاغة / محمد عبده. القاهرة.: دار و مكتبة الهلال، 2005. 640 ص.
- القفطي، علي إبن يوسف. إخببار العلاماء بأخبار الحكماء / علي إبن يوسوف القفطي. – القاهرة.: الساده، 1909. 296 ص.
Albert Kadyrov
master student, Department of Philology and Regional Study, Russian Islamic Institute, Kazan
NAHJ AL-BALAGHA AS AN ARABIC MEDIEVAL LITERARY MASTERPIECE
The article gives a brief analysis of such a medieval Arabic literary masterpiece as Nahj al-Balagha. The biography of the compiler of the collection, his education and other works are analyzed. The extant interpretations of the collection, as well as the existing manuscripts of the both are analyzed.
Keywords: Nahj al-Balagha, Sharif ar-Razi, rhetoric, medieval Arabic prose.
© АНО СНОЛД «Партнёр», 2019
© Кадыров А. И., 2019